Поля

Ещё не скоро грянет осень,
Но позади не малый путь…
Пора на свежем сенокосе
Расправить стиснутую грудь.

И в облаках, плывущих мимо,
Вдруг с удивленьем замечать,
Как бесконечна и едина
Земли и неба благодать…

Все наши мелочные муки
Не стоят шороха травы,
Березы трепетные руки
Разгонят тягостные сны.

Мы как-то всуе забываем,
Какое счастье нам дано –
Родиться, жить и пить без края
Любви волшебное вино.

В неудобицах с рассвета
Дед Матвей косил траву.
Не проста работа эта –
Заставлять гулять косу.

По овражкам да по балочкам,
По глухому пустырю –
День июльский не подарочком
Обернулся старику.

Солнце красную рубашку
Показало за холмом,
На веселую ромашку
С деда пот катит ручьем…

Распрямился, выпил квасу,
Наждачком прошёл косу,
Как молоденькому Спасу
Улыбнулся на зарю.

Будет добрая Пеструха
С сеном зиму зимовать,
Будет дедова старуха
Щи сметаной заправлять.

Молочка попьют внучата,
И от их румяных щёк –
Засветится солнцем хата,
Как в июльский тот денёк.

Когда шла коса по травам,
Нарывалась на пеньки,
А над дедовым загаром
Танцевали мотыльки.

Васильков самоцветы живые
Обнимаю на росном лугу,
И дрожат лепестки голубые,
Опасаясь за волю свою…

Я глаза её скоро забуду,
Отзвенит её смех на ветру,
В васильковую эту запруду
Я себя от беды уведу.

Не губите случайную радость
Этих хрупких, свободных цветов,
Подарите им ласку и жалость,
Раз другие не взяли любовь.

Васильков самоцветы живые
Обнимаю на росном лугу…
Прозвените дружки полевые
Про невольную волю мою…

Мороз и солнце; день чудесный!
Еще ты дремлешь, друг прелестный —
Пора, красавица, проснись:
Открой сомкнуты негой взоры
Навстречу северной Авроры,
Звездою севера явись!

Вечор, ты помнишь, вьюга злилась,
На мутном небе мгла носилась;
Луна, как бледное пятно,
Сквозь тучи мрачные желтела,
И ты печальная сидела —
А нынче… погляди в окно:

Под голубыми небесами
Великолепными коврами,
Блестя на солнце, снег лежит;
Прозрачный лес один чернеет,
И ель сквозь иней зеленеет,
И речка подо льдом блестит.

Вся комната янтарным блеском
Озарена. Веселым треском
Трещит затопленная печь.
Приятно думать у лежанки.
Но знаешь: не велеть ли в санки
Кобылку бурую запречь?

Скользя по утреннему снегу,
Друг милый, предадимся бегу
Нетерпеливого коня
И навестим поля пустые,
Леса, недавно столь густые,
И берег, милый для меня.

Горят и блещут с вышины 
Зарей рассыпанные розы
На бледной зелени березы,
На темном бархате сосны.
По красной глине с тощим мохом
Бреду я скользкою тропой;
Струится вечер надо мной
Благоуханным, теплым вздохом.
Поникнув, дремлют тростники;
Сверкает пенистой пучиной,
Разбито вдребезги плотиной,
Стекло прозрачное реки.
Колосья зреющего хлеба
Глядят с обрыва на меня;
Там колья ветхого плетня
Чернеют на лазури неба...
Уж пламень меркнувшего дня
Бледней, торжественней и тише;
Он поднимается всё выше,
Он охватил своим огнем
В деревне бедной над холмом
Две-три соломенные крыши
И стадо желтое утят,
И лужу в колеях дороги,
И темно-бронзовые ноги
Толпы играющих ребят...
И перед смертью кроткий взгляд,
О день, кидаешь ты с любовью
На беспредельные поля,
И, мнится, чей-то знойной кровью
Облиты небо и земля...

В небе тают облака,
И, лучистая на зное,
В искрах катится река,
Словно зеркало стальное…

Час от часу жар сильней,
Тень ушла к немым дубровам,
И с белеющих полей
Веет запахом медовым.

Чудный день! Пройдут века —
Так же будут, в вечном строе,
Течь и искриться река
И поля дышать на зное.